Гаджиев Ю.А. Новые формы территориальной организации производства и другие теории регионального экономического роста и развития

Новые формы территориальной организации производства и другие теории регионального экономического роста и развития

В статье рассмотрены основные теории регионального роста и развития. Кроме неоклассических, кумулятивных, новых теорий роста автор рассматривает ряд теорий, которые, как правило, не охватывают всех аспектов регионального роста, а изучают его отдельные или частные вопросы (теории экономической базы, экспортной базы, секторов и гибкой специализации, «сырьевую теорию», модель «затраты-выпуск; некоторые эконометрические теории др.). Раскрывая суть этих теорий, автор отмечает, что все они не могут использоваться в России и требуется их определенная адаптация с учетом особенностей северных регионов. Предложено использовать комбинированную модель, составленную из кумулятивного и неоклассического направлений, новой теории (пространственные эффекты) и новой формы территориальной организации производства (промышленных и региональных кластеров и инноваций).

This article considers basis theories of regional growth and development. Besides neoclassic, cumulative, new theories of growth author considers a number of theories, which, as rule, don’t cover all aspects of regional growth, but study its separate question (theories of economic base, export base, sectors and flexible specialization, “raw material theory”, model “cost-output”; some economical theories and others). Disclosing the hart of these theories, author notes that all of them can’t use in

Russia

and it is required particular adaptation with regard of north region’s peculiarity. It is offered to use combinative model consists of cumulative and neoclassic trends, new theory (spatial effects) and new forms of production’s territorial organization (industrial and regional clusters and innovations).

Ключевые слова: территориальная организация производства, региональный экономический рост, глобализация экономики, конкурентоспособность, мировое хозяйство, кластер, стадии развития, производительность труда, эффективность производства.

Key words: production’s territorial organization, regional economic growth, globalization of economy, competitive ability, world economy, cluster, stage of development, productivity of labour, production’s effectiveness.

Глобализация экономики и усиление конкуренции между странами потребовала исследования основных факторов и механизмов конкурентоспособного развития или стабильного роста экономики и благосостояния населения стран (регионов) в международном разделении труда. В этой связи внимание многих экономистов и экономико-географов было обращено на теорию новых форм пространственной организации производства – промышленных и региональных кластеров, цепочку добавления стоимости, экономику обучения, национальных и региональных систем инноваций. В настоящее время последние являются основными формами или механизмами повышения конкурентоспособности или ускорения экономического развития стран и регионов в мировом хозяйстве.

Все теории новых форм территориальной организации производства, по географическому признаку, разделяются на три группы или научные школы: американскую, британскую и скандинавскую. Подобную группировку теории конкурентоспособности стран и регионов осуществил И.В.Пилипенко [3].

Американская школа теорий новых форм организации производства. Эта школа представлена теоретическими и прикладными исследованиями М.Портера, М.Энрайта, М.Сторпера, С.Резенфельда, П.Маскелла и М.Лоренцена.

Теория промышленных кластеров М.Портера. Она основывается на следующем выводе из теории ромба конкурентных преимуществ [3,с.72-75][1]: условия для создания конкурентного преимущества регионов лучше тогда, когда фирмы, работающие в одной определенной отрасли, географически сконцентрированы. Кластер, по Портеру, «это группа географически соседствующих взаимосвязанных компаний и связанных с ними организаций, действующих в определенной сфере и характеризующихся общностью деятельности и взаимодополняющих друг друга» [23;3,с.76]. Причем размеры кластеров могут варьироваться от одного города до целого ряда соответствующих стран [4,с.66].

Портер предлагает, не искусственное создание кластеров сверху, а в реальной жизни обнаружение их и поддержание со стороны государственных структур и исследовательских институтов. Выявление кластеров надо осуществлять в три этапа. На первом этапе необходимо начать оценку кластера с рассмотрения крупной фирмы, а затем посредством анализа цепочки добавления стоимости[2] [3,с.44;2,с.14], выявить все фирмы, поставляющие полупродукты, услуги, обеспечивающие сервис и т.п. В процессе исследования выявляются как горизонтальные, так и вертикальные цепочки, связывающие различные фирмы. На втором - надо выявить организации, оказывающие фирмам кластера информационные и образовательные услуги, финансовую и научную поддержку. На третьем – необходимо рассмотреть те правительственные организации, которые могут оказать влияние на развитие кластера [3,с.75-76].

При этом Портер утверждает, что необходимо поддерживать развитие всех без исключения кластеров, потому что невозможно предугадать, какой кластер будет развиваться быстрее, а какой медленнее. Поэтому политика правительства, при которой помощь оказывается только тем кластерам, которые имеет в настоящее время высокие темпы развития, по его мнению, ошибочна [23].

Таким образом, Портер отдает приоритет в повышении конкурентоспособности или обеспечении экономического развития страны промышленному кластеру как новой форме пространственной организации производства. Действительно географическая близость кластерных фирм обусловливает внутреннюю и внешнюю экономию фирм за счет использования общей научной и технологической инфраструктуры, усиления конкуренции между фирмами, возможности образования временных альянсов для взаимного повышения конкурентоспособности компаний, отраслей и, следовательно, экономики в целом.

Также он подчеркнул, что макроэкономическая стабильность, под которой подразумеваются политические, социальные и правовые рамочные условия, создает только потенциал для высокой конкурентоспособности. Однако она не является достаточным условием. По Портеру, способность к созданию конкурентных преимуществ зависит от улучшения микроэкономического потенциала страны и усиления локальной конкуренции между фирмами [3,с.77].

Портеру принадлежит также концепция четырех стадий развития наций (страны). Согласно в ней государства происходят четыре стадии развития конкурентоспособности: 1) конкуренция на основе факторов производства (страны с низким доходом на душу населения); 2) конкуренция на основе инвестиций (страны со средним доходом на душу населения); 3) конкуренция на основе инноваций (страны с высоким уровнем жизни); 4) конкуренция на основе богатства [24]. Во время первых трех стадий страна испытывает экономический рост, повышает конкурентоспособность хозяйства и благосостояние населения, причем ее экономика переходит от формы развития на основе использования природных ресурсов к экономике, базирующейся на знаниях – экономике знаний. На четвертом этапе развитие замедляется и в стране начинается спад [3,с.78].

Ключевыми моментами в развитии стран являются стадии перехода с одной ступени на другую. Необходимо отметить, что переход стран с первой на вторую ступень осуществляется легче, чем со второй ступени на третью. К странам, осуществившим переход на стадию конкуренцию на основе инноваций, можно отнести, в первую очередь, Финляндию и Ирландию. Также важным моментом в истории страны является идентификация начала перехода страны на четвертую ступень развития, которая заканчивается упадком.

Высокая ценность данной концепции М.Портера, состоит в том, что с помощью ее можно определить стадии развития страны или внутреннего региона в соответствующие механизмы повышения их конкурентоспособности, т.е. можно использовать в разработке и реализации ее как национальной, так и региональной политики экономического роста.

Теория региональных кластеров М.Энрайта. Объектом исследования Энрайта были региональные различия в конкурентоспособности внутри страны и географический масштаб конкурентного преимущества. Он сделал допущение, что конкурентные преимущества создаются не на наднациональном или национальном уровне, а на региональном уровне, где главную роль играют исторические предпосылки развитие регионов, разнообразие культур ведения бизнеса, организации производства и получение образования [3,с.80].

Для подтверждения свого тезиса Энрайт провел исследование в нескольких отраслях промышленности, сконцентрированных в разных регионах мира – химическую промышленность в ФРГ и Швейцарии, производство синтетических волокон в Японии, производство керамической плитки в Италии [27] и пришел к выводу о существовании региональных кластеров.

Региональный кластер, по Энрайту, это промышленный кластер, в котором фирмы-члены кластера находятся в географической близости друг к другу. Или, региональный кластер – это географическая агломерация фирм, работающих в одной или нескольких родственных отраслях хозяйства [13]. Региональный кластер может включать в себя: 1) промышленный район малых и средних предприятий; 2) концентрацию высокотехнологичных фирм, связанных через развитие и использование общих методов производства (технологий); 3) производственную систему с бывшими предприятиями крупных ТНК и фирмами, «отпочковавшимися» от материнских компаний в результате процесса спин-офф (spin-off) [3,с.86].

Исходя из результатов проведенного исследования Энрайт сделал заключение о формировании конкурентных преимуществ не на национальном или наднациональном уровнях, а на региональном. Региональные кластеры – это конкретные объекты проведения кластерной политики. Именно они нуждаются во внимании со стороны государственных структур и поддержке исследовательских организаций. Главными же детерминантами улучшения развития региональных кластеров являются четыре стороны ромба конкурентных преимуществ, определенные Портером.

Анализ теоретических и практических исследований улучшение конкурентоспособности стран и регионов Портера и Энрайта показывает, что они выделили три главных фактора-преимущества стимулирования развития промышленных и региональных кластеров [3,с.86-87].

Таким образом, ромб конкурентных преимуществ является движущей силой развития кластеров, а региональный и промышленный кластер – это отраслевое и пространственное выражение ромба.

Региональные кластеры С.Розенфельда, П.Маскелла и М.Лоренцена. С.Розенфельд развивает теорию региональных кластеров, исследует каналы связей между фирмами и связанными с ними другими организациями воспринимая их как существенный элемент кластеров. По нему региональный кластер – это не только географически очерченная концентрация взаимозависимых фирм, они «должны иметь также каналы для производственных транзакций, диалога и коммуникации между малыми и средними предприятиями» [26;3,с.92]. «Без активных каналов связи даже критическая масса родственных фирм не является локальной производственной или социальной системой, и поэтому не функционирует как кластер» [26;3,с.92]. П.Маскелл и М.Лоренцен развили эту мысль заключением, что организация сетевого взаимодействия между фирмами на основе доверия к партнеру является главным условием формирования конкурентоспособного регионального кластера и повышения конкурентоспособности каждой из его компании [20;3,с.92].

Схема развития «идеального» регионального кластера. Эксперты Европейской комиссии по наблюдению за развитием малых и средних предприятий после анализа различных типов кластеров и с помощью исследований М.Сторпера [30;3,с.92]. разработали схему развития «идеального» регионального кластера, включающего в себя шесть стадий [25]: 1) образование фирм-пионеров на основе местных специфических навыков производства, процесс «спин-офф»; 2) создание системы поставщиков и специализированного рынка рабочей силы; 3) образование новых организаций (часто правительственных) для оказания поддержки фирмам; 4) привлечение в кластер внешних отечественных, затем и иностранных фирм, высококвалифицированной рабочей силы как стимулов для организации новых кластерных фирм; 5) создание неявных активов (знаний) между фирмами, которые стимулировали бы диффузию инновации, информации и знаний; 6) возможный период упадка кластера из-за исчерпания своего инновационного потенциала и закрытости для внешних инноваций [3,с.93-94]. Естественно, не все кластеры проходят шесть стадий развития, некоторые стадии выпадают, другие стадии, возможно, будут пройдены в будущем.

Теоретическая разработка М.Сторпера – осмысление конкуренции с точки зрения развитых и развивающихся стран. По мнению его, для поддержания конкуренции на высоком уровне необходимо производить не только продукты, которые бы стоили дешевле, чем продукты фирм-конкурентов, но и - продукты, которые бы отличались более инновационными характеристиками. Исходя из этого, конкуренцию он разделяет на два типа [29]: 1) сильная конкуренция между качественно-конкурентными фирмами («strong competition» between «quality-competitive» firms); 2) слабая конкуренция между ценно-конкурентными фирмами («weak competition» between «price-competitive» firms). А отсюда Сторпер делает следующий вывод для практики: поскольку фирмы из развивающихся стран обладают преимуществами в слабой конкуренции, то фирмам из развитых стран необходимо сосредоточиться на сильной конкуренции, где прибыли, несомненно, более высокие [4,с.19]. Действительно, выделенные типы конкуренции играют важную роль в разработке и проведении странами или регионами политики экономического развития, однако реализация в чистом виде того или иного типа конкуренции в одной стране или регионе весьма затруднительна.

Таким образом, главным достижением американской школы теории новых форм территориальной организации производства является, признание основной пространственной формой развития экономики стран и регионов промышленных и региональных кластеров, реализующих ромб конкурентных преимуществ. Это дальнейшее развитие и подтверждение правильности теории территориальной концентрации производства и пространственных эффектов, разрабатываемых экономико-географами и экономистами в течение всего XX века. Только теперь они звучали из уст авторитетных бизнес-экономистов и стали более приспособленными для практического применения. Более того, она помогает выявить конкурентоспособные формы организации производства, т.е. синтезирует экономические и экономико-географические знания, что позволяет получить синергетический эффект в экономическом росте и развитии стран и регионов.

Британская школа теорий новых форм территориальной организации производства. Наиболее известные ее представители – Дж.Даннинг, Р.Каплински, К.Фримэн, Дж.Хамфри и Х.Шмитц.

Эклектическая ОЛИ-парадигма Дж.Даннинга. Ядро его парадигмы составляет исследование конкурентных позиций страны в потоках прямых иностранных инвестиций (ПИИ) и объяснение происходящих изменений в этой области с течением времени. [11] Даннинг провел анализ потоков ПИИ американских ТНК и их филиалов в восьми других стран и пришел к выводу, что определяющими факторами в потоках интернационализирующегося производства и инвестиций в иностранные государства ТНК являются три детерминанты [3,с.95-98].

Страны, в которых преимуществ местоположения будет больше, нежели преимуществ предпринимательства, будет иметь больший приток ПИИ, чем вывоз капитала за границу. Следовательно, наблюдается прямая связь между Л-преимуществами и входящими ПИИ и обратная связь между Л-преимуществами и исходящими ПИИ; и прямая связь между преимуществами владения и исходящими ПИИ и обратная – между преимуществами владения и входящими ПИИ. Разница между входящими и исходящими ПИИ равная нулю может означать, что страна либо не имеет преимущества ни в какой из категорий, либо обладает преимуществами владения и интернационализации, которые уравновешиваются преимуществами местоположения.

ОЛИ-парадигма также объясняет изменение позиции страны в потоках прямых иностранных инвестиций. Предсказания эклектической парадигмы следующие: в любой момент времени, чем больше ТНК данной страны владеет О-преимуществами в сравнении с ТНК других стран, тем больше интернационализирует свои преимущества, и чем больше ТНК используют Л-преимущества из зарубежных источников, тем больше ТНК страны и страна в целом склонна к вовлечению в международные производства.

На основе эмпирических данных Даннинг выделил четыре стадии развития страны в потоках ПИИ и соответствующее каждому этапу поведение трех детерминант ОЛИ-парадигмы [3,с.98-99].

На первой стадии компании еще не могут инвестировать за рубеж, так как они еще не выработали преимущества владения. Страна также и не привлекает инвестиции из-за рубежа из-за неразвитой инфраструктуры, некачественной связи, другими словами, отсутствия преимуществ местоположения.

На второй – в страну начинают поступать иностранные инвестиции из-за того, что местный рынок находится на более выгодной стадии развития, т.е. издержки иностранных компаний уменьшаются. Здесь можно различить два различных вида инвестиций: 1) импортозамещающие ПИИ, направленные на размещения в стране компаний, ориентированных на местный рынок и 2) ПИИ, направленные на эксплуатацию местных природных ископаемых. Компании данной страны еще не могут инвестировать за рубеж, поскольку они еще не обладают специфическими преимуществами владения, необходимыми для преодоления барьера выхода на иностранный рынок.

На третьей стадии разница между входящими и исходящими инвестициями начинает сокращаться из-за увеличившегося вывоза капитала местными фирмами. Это становится возможным благодаря усилению местных преимуществ владения по сравнению с иностранными ТНК. В то же время на этой стадии начинается специализация страны на входящих ПИИ. Это означает, что страна привлекает иностранные ПИИ только в определенные сектора экономики, в которых ее преимущества местоположения наиболее значительны.

На четвертой – страна превращается в чистого экспортера капитала. Объем входящих ПИИ меньше объема исходящих из страны ПИИ. Этому способствуют сильные преимущества владения и преимущества интернационализации, которые стимулируют ТНК данной страны инвестировать за рубеж. В то же время позиция страны как чистого экспортера инвестиций не означает отток инвестиций в другие страны. Наоборот, поток входящих ПИИ может увеличиться не только количественно, но и качественно.

Дж.Даннинг сделал существенные замечания и добавления к ромбу конкурентных преимуществ стран. По его мнению, Портер не учел многих факторов, влияющих на конкурентоспособность страны – например, склонность к предпринимательству или влияние ПИИ [12;3,с.100]. При этом Даннинг отметил правильное решение Портера оставить «государство» вне ромба, так как оно определяет все начальные условия игры, в которых взаимодействуют между собой четыре детерминанты ромба. Однако ТНК также оказывают огромное влияние на государства и их конкурентную позицию в мировом хозяйстве. Таким образом, Даннинг добавил в ромб Портера еще один независимый элемент - «деятельность международного бизнеса», который обладает одинаковым с «государством» и «случаем» независимостью и вместе с тем влияет на «государство» и «случай» [3,с.100].

Концепция взаимодействия цепочки добавления стоимости и кластера, Дж.Хамфри и Х.Шмитца. Главная идея этой концепции составляет соединение концепции кластера – связи на локальном уровне и цепочки добавления стоимости (ЦДС) – связи на глобальном уровне при объяснении процесса повышения конкурентоспособности стран и регионов в мировом хозяйстве. Для определения степень взаимодействия кластеров с цепочками добавления стоимости Дж.Хамфри и Х.Шмитц заменили понятие «улучшения конкурентоспособности экономических субъектов» более емким понятием «усовершенствование» (upgrading) [17;3,с.102].

Исходя из эмпирических исследований Дж.Хамфри и Х.Шмитц выделили четыре основных типа взаимодействий в цепочках добавления стоимости [16;4,с.21] по-разному влияющие на конкурентоспособность отдельных производителей и определяющих различные подходы к оптимизации взаимодействия между экономическими субъектами:

Таким образом, анализ различных типов усовершенствования показывает , что Дж.Хамфри и Х.Шмитц выделили три основные возможности включения кластеров в ЦДС для повышения своей конкурентоспособности: 1) включение в квази-иерархичную цепь, которая предлагает очень хорошие условия для усовершенствования процесса производства и производимого продукта; 2) включение в цепь, характеризующейся отношениями, основными на местном рынке, которая предполагает более медленное усовершенствование процесса производства и производимого продукта; 3) включение в сетевые структуры предприятий является наиболее оптимальным решением, позволяющим постепенно усовершенствовать весь производственный процесс [4,с.21].

Концепция технико-экономической парадигмы К Фримэна. Согласно этой концепции в каждом цикле (типа Кондратьева-Шумпетера) развития мирового хозяйства существует одна технико-экономическая парадигма, определяющая приоритетное положение одной из отраслей промышленности в мировой экономике [15]. Эта парадигма включает в себя систему самых лучших практических знаний, которой владеют страны-лидеры мирового хозяйства. Каждая парадигма переживает фазу становления, расцвета и заката, когда она исчерпывает все технологические знания, необходимые для дальнейшего развития мирового хозяйства [3,с.112].

В период смены технико-экономической парадигмы в мировом хозяйстве страны, находящиеся на более низком уровне развития, получают «окошко возможности» (window of opportunity) догнать более развитые страны в технологическом оснащении и сразу перейти на более высокий уровень развития (процесс «catching up») [28].

Смена технико-экономической парадигмы предполагает: появление и быстрый рост новых отраслей промышленности и сферы услуг, использующих новые технологии; доступ к новым факторам производства с более низкими издержками производства; способность адекватного восприятия перемен бизнес-сообществом, правительственными структурами и обществом в целом; удовлетворение самым строгим экологическим стандартам, с учетом их возможного ужесточения в будущем; быстрое распространение нововведений в мировом хозяйстве; потенциал для перестройки и улучшения процессов производства во многих отсталых отраслях промышленности[3,с.112-113].

Достоинство концепции технико-экономической парадигмы состоит в том, что она может подсказать правильные методы для усовершенствования своей экономики и переход на более высокую стадию развития. Среди положительных примеров, когда менее развитые страны сумели догнать группу высокоразвитых государств, можно назвать Финляндию, которая это сделала в период смены техноэкономической парадигмы в 1980-х годах.

Из проведенного анализа видно, что британская школа рассматривает цепочки добавления стоимости, постоянно усовершенствуемые ТНК, взаимосвязи цепочек добавления стоимости и локальных кластеров. Ее главный объект – позиция развивающихся стран в усилившихся процессах конкуренции между странами мира. Однако основные положения концепций британской школы, могут применяться как в условиях развивающихся стран, так и в странах с переходной экономикой, а также в отдельных регионах страны.

Скандинавская школа теорий новых форм организации производства. Ее образуют теории экономики обучения и национальной системы инноваций датских ученых, Б-О.Лундваля. и Б.Йонсона и теория региональной системы инноваций норвежских исследователей Б.Асхайма и А.Изаксена.

Теория экономики обучения Б-О.Лундваля. и Б.Йонсона. В ней утверждается, что изобретение инноваций и генерирование новых знаний является единственным вариантом повышения конкурентоспособности страны и, особенно малой страны.

Изучая происхождение инноваций в пределах экономики такой малой страны как Дания, Лундваль пришел к выводу, что инновация является не дискретным, а кумулятивным процессом. Иными словами, каждый день создается что-то новое, новые идеи накапливаются в более значительные изобретения. Здесь он выступает в заочный научный спор с концепцией «созидательного разрушения».Й.Шумпетера, который утверждал, что главной движущей силой прогресса является предприниматель, который периодически потрясает мир новым изобретением, разрушающим старую и создающим новую систему, экономически более прогрессивную. Лундваль же утверждает, что инновация является не только кумулятивным, но и повсеместным (убиквитетным) процессом, что в условиях малой страны все люди создают инновации, и что невозможно отделить одну инновацию от другой, так как они построены друг на друге. Он ввел понятие добавочной инновации (incremental innovation) и выделил 4 типа технологического прогресса [22]: 1) стационарная технология, которую можно использовать только в одном месте; 2) добавочная инновация – характерна для малых открытых экономик, такой как, например, Дания; 3) радикальная инновация – больше характерна для крупных государств, например, США, где расстояние и большая численность населения, несмотря на развитие средств коммуникации, является препятствием для быстрой адаптации инновации; 4) технологическая революция, которая сопровождается сменой технико-экономической парадигмы во всем мировом хозяйстве, по К.Фримэну [3,с.117].

Второй постулат Лундваля основывался на более высокой степени развития связей потребитель-производитель в условиях малой страны, на основе которых возникало чувство доверия к противоположной стороне, что, в свою очередь, облегчало распространение инноваций в обществе малого государства. Постоянный обмен мнениями между продавцом и покупателем способствовал генерированию добавочных инноваций.

В связи с признанием возможности достижения высокой конкурентоспособности в условиях малой страны можно с помощью добавочных инноваций, Лундваль отдает должное «обучению» (Learning) считая его главным процессом, необходимым для улучшения конкурентоспособности малого государства. Он вводит особый термин экономика обучения (Learning economy) [18], который в начале 1990-х годов ассоциировался только с малой скандинавской страной, а в настоящее время стал признанным и в крупных европейских государствах. «Обучение» подразумевает под собой непрерывный процесс совершенствования навыков и знаний, необходимых для производства более совершенного продукта. Новые знания могут приобретаться как в процессе работы, так и в процессе учебы или профессионального обучения. [3,с.117-118].

Другой датский ученый Б.Йонсон отметил другое, что кроме аккумуляции знаний в процессе обучения для усовершенствования экономики страны важным является также процесс забывания. Его следует понимать как освобождение от привычек и привязанностей населения, которые могут тормозить процесс повышения конкурентоспособности государства, т.е. иногда «созидательное разрушение знаний – бесполезно» [22;3,с.118]. Другими словами – это способность быстро воспринимать новое, т.е. модернизоваться.

Рассмотрев современные процессы, протекающие в малых скандинавских странах, Лундваль дает два определения «национальной системы инноваций» (НСИ) - узкое и широкое. НСИ в узком смысле – это вся «система организаций и институтов, включенных в процесс поиска и изобретений, т.е. НИИ, проводящие НИОКР, технологические институты, университеты и подразделения частных предприятий». НСИ в широком смысле включает в себя «все аспекты экономической структуры и институциональной системы, которые влияют на процесс поиска и исследования – производственные системы, система маркетинга, финансовая система, а также все подсистемы, которые функционируют в рамках перечисленных выше систем» [22;3,с.121].

Национальная система инноваций, по Лундвалю, включает в себя: внутреннюю организацию фирм; межфирменные взаимоотношения; государственный сектор; институциональные условия создания финансового сектора; интенсивность проведения НИОКР и их организацию; национальную систему образования и систему профессионального обучения.

Рассматривая институциональную систему малых стран через призму процессов поиска и обучения, которые являются главными факторами технологического изменения и улучшения НСИ, Б.Йонсон построил институциональную схему национальной системы инноваций. В этой системе, с одной стороны, в процессе обучения взаимодействуют между собой как сотрудники различных компаний, так и сами компании, обменивающиеся информацией. С другой стороны, процесс поиска новых знаний определяется сектором НИОКР, который располагается в исследовательских лабораториях частных компаний, в государственных НИИ и научных подразделениях образовательных учреждений. В рамках взаимодействия процессов обучения и поиска происходит генерирование новых инноваций – как добавочных, так и радикальных [3,с.122].

По результатом деятельности НСИ датские ученые различают две вида - текущее функционирование и конечное функционирование НСИ. Текущее функционирование является прямым результатом деятельности НСИ в смысле производства нового продукта, инноваций и их диффузии. Сюда входят такие индикаторы как патенты, новые продукты в общем объеме продаж, доля продуктов «хай-тек» в производстве или торговле. Конечное функционирование отражает вклад инновационных процессов в базовые переменные, такие как рост и уровень дохода, уровень безработицы или занятости, платежный баланс. Оно также может относиться к таким специфическим индикаторам функционирования НСИ, как стандарты по защите окружающей среды, условия работы сотрудников предприятий, социальная безопасность и др. [3,с.123].

Теория региональной инновационной системы Б.Асхайма и А.Изаксена. В ней ее авторы рассматривают промышленные районы в качестве источника инноваций и нововведений. Анализируя работы А.Маршалла и Ф.Перу, они пришли к выводу о наличии значительного инновационного потенциала промышленных районов для постоянного изобретения инноваций. Но главной проблемой для развития промышленных районов Норвегии, по Асхайму и Изаксену, является практически полное отсутствие радикальных инноваций в них и преобладание добавочных инноваций. Последние могут поддерживать конкурентоспособность района на высоком уровне, но в случае резкой смены технико-экономической парадигмы внутренних ресурсов может и не хватить для генерирования радикальных инноваций. В результате может оказаться под вопросом конкурентоспособность экономики региона. Для того, чтобы поддержать конкурентоспособность экономик промышленных районов в эпоху новой технико-экономической парадигмы они предлагают реализовать интерактивную инновационную модель [3,с.125-126].

Вскрыв недостатки, линейной инновационной модели К.Смита[3], господствовавшей во время фордистской эры производства и положительные моменты теории «экономики обучения» Б.-О.Лундваля[4], Асхайм и Изаксен пришли к выводу, что современная модель инноваций может быть представлена как интерактивная инновационная модель, в которой «знание является главным ресурсом, а обучение – главным процессом» [8;3,с.126]. Таким образом, Асхайм и Изаксен сделали вывод о необходимости развивать конкурентные преимущества регионов с опорой на процесс обучения в располагающихся в них промышленных районах (сильную конкуренцую по М.Сторперу). Поэтому такие регионы получили название регионы обучения. А региональная инновационная система в них рассматривалась как основа для повышения конкурентоспособности региона [3,с.126].

В региональной инновационной системе норвежские экономико-географы выделяют следующие ее главные параметры: региональную структуру управления, включающую административную систему, систему государственных и частных институтов; региональную специализацию на производстве определенного ассортимента продуктов; разница между развитием центра и периферии в промышленной и инновационной структуре региона; использование альтернативных - линейной и интерактивной инновационных моделей развития [3,с.126-127].

Главной особенностью региональных инновационных систем, Асхайм и Изаксен считали сочетание использования как местных региональных, так и экзогенных знаний. При комбинировании внешних и внутренних знаний у промышленных районов появляется возможность генерировать не только добавочные, но и радикальные инновации, необходимые для поддержания высокой конкурентоспособности. Итак, сочетание локальных и глобальных убиквитетных знаний является главной характеристикой регионов обучения и их инновационных систем.

Для выделения различных типов регионов обучения Асхайм и Изаксен провели исследование специализации городских агломераций Норвегии в рамках международного разделения труда. С помощью коэффициента локализации и абсолютных значений занятости в регионах они выделили 40 экспортно-ориентированных агломераций. Используя метод М.Портера, они очертили несколько промышленных районов (локальных кластеров) малых и средних предприятий и исследовали происходящие в них инновационные процессы. В результате исследования, было выделено три типа региональных инновационных систем по соотношению внутренних и внешних знаний [8]: территориально «врезанная» региональная инновационная сеть; региональная сетевая инновационная система и модель экзогенного развития.

Первый тип - территориально «врезанная» региональная инновационная сеть, характеризуется преобладанием местных знаний над внешними. В таком типе района инновационная сеть координируется деятельностью местных фирм на основе местных процессов обучения и характеризуется слабым взаимодействием с внешними организациями, генерирующими знания. Внутрирайонный информационный обмен стимулируется географической, социальной и культурной близостью персонала компаний.

В региональных инновационных системах такого типа добавочные инновации преобладают над другими типами инноваций. Асхайм и Изаксен выделили четыре возможности создания добавочных инноваций: 1) через взаимодействие между фирмами-производителями и фирмами-покупателями; 2) через информационный обмен между сотрудниками компаний; 3) посредством внутрирайонной диффузии инноваций; 4) путем кооперации с местными правительственными организациями [3,с.128-130]. Такой тип генерирования инноваций обусловлен длительной историей формирования района.

Второй тип это региональная сетевая инновационная система, в которой фирмы тесно связаны с региональными особенностями развития, но в то же время они ориентированы в значительной степени на экспорт производимой продукции за рубеж. Внешние знания привносятся сюда через филиалы ТНК, в составе кластера. Региональная сетевая инновационная система, по Асхайму и Изаксену, это более или менее идеальная региональная инновационная система. В ней присутствуют местные фирмы, иностранные филиалы, а также поддерживающие институты, генерирующие знания.

Третий тип региональной инновационной системы значительно отличается от первых двух и может быть назван «моделью экзогенного развития». Во-первых, потому что часть фирм и институтов включена в интернациональную инновационную систему. Во-вторых, совместная работа основано на линейной инновационной модели, направленной на изобретение радикальных инноваций. Другими словами компании промышленного района ориентированы на экспорт, являясь поставщиками комплектующих или контрактными поставщиками для конечных потребителей, так называемые производители оригинальной продукции (OEM – original equipment manufacturer).

Итак, для конкурентоспособного развития практически любой отрасли специализации региона и устойчивого повышения жизненных стандартов населения необходимо найти оптимальное соотношение необходимых локальных и убиквитетных знаний в рамках развивающегося в регионе промышленного района или регионально-локального кластера.

Модель инновационного регионального роста А.Андерсона и Дж.Манцинена [9]. Авторы этой модели использовали теорию создания и диффузии знаний при изучении факторов регионального развития. Они моделируют регионы с неоклассической производственной функцией, используя при этом как факторы производства – величина капитала, сбережения, накопленная величина знаний, так и пространственные – доступность знаний в регионе и расстояние между регионами. В модели предполагается, что капитал и знания растут пропорционально склонности к сбережениям, причем распределение между инвестициями в физический капитал и НИОКР определяется долей НИОКР в общем накоплении капитала.

В своей модели Андерсон и Манцинен показали, что в такой системе существует равновесие, для которого отношение капитала к знаниям постоянно. Анализ динамики системы свидетельствует, что с уменьшением любого расстояния темп роста для всех регионов возрастет в равновесии. В предположении возрастающей отдачи от масштаба и при наличии пространственных фрикций предложенная модель предсказывает, что отклонение доли НИОКР в общем капитале выше равновесного значения может привести к первоначальному краткосрочному росту регионального неравенства доходов.

Таким образом, для скандинавской школы теории новых форм пространственной организации производства характерно удаление особого внимания роли научно-образовательных учреждений в развитии процесса обучения в стране и внедрению инноваций в производства, а также государственной поддержки и деятельности компаний по обеспечению непрерывного процесса обучения для улучшения их конкурентоспособности. Скандинавским ученым принадлежит признание важной роли регионов обучения в рамках промышленных районов и региональных кластеров в качестве главных факторов поляризации и развития экономики страны и регионов. Эта научная школа много внимания уделяет также местным особенностям развития экономики и социально-культурным аспектам конкурентоспособности. Если в середине 80-х годов концепции конкурентоспособности скандинавской школы удовлетворяли потребностям экономики и общества малых стран, то в настоящее время их разработки адаптируются и с успехом используются в различных по уровню развития странах и регионах мира.

К основным достоинствам теории новых форм территориальной организации производства в региональном росте относятся:

Главными недостатками этой теории является: невозможность применения ромба конкурентных преимуществ к экономике развивающихся стран или слаборазвитых регионов; не возможности определения степени неравномерности экономического развития стран и регионов в целях сближения их развития, которая характерна для всех школ теории конкурентоспособности.

Кроме неоклассических, кумулятивных, новых теорий роста в западной экономической и экономико-географической науке существует ряд других теорий регионального роста. Они, как правило, не охватывают всех аспектов регионального роста, изучают его отдельные или частные вопросы, иногда в них даже отсутствует теоретическая обоснованность. К этой группе теорий регионального роста примыкают: теории экономической базы, экспортной базы, секторов и гибкой специализации, «сырьевая теория», модель «затраты-выпуск; некоторые эконометрические теории регионального роста; модель размещения производства Я.Тинбергена и Х.Боса.и др.

Теория экономической базы (представители - Питер Де Ла Курт, В. Сомбарт). Согласно ей экономическое развитие происходит за счет базового сектора экономики, ориентированного на внешний спрос. Поэтому увеличение объема регионального экспорта приводит к росту масштаба производства, доходов и занятости в базовом секторе, а затем он мультипликативно транслируются на всю экономику региона. Главной слабостью является ее неадекватность в качестве теории, объясняющей экономическое развитие, особенно в долгосрочной перспективе. Кроме того, в них слишком много агрегированных данных сравнимых с измерением «средней температуры по больнице». На практике влияние различных отраслей базового сектора на региональную экономику может быть далеко не одинаковым, находясь в зависимости от того, насколько тесны его связи с не базовым сектором. Существуют трудности с определением мультипликативного эффекта в кратко- и долгосрочной перспективе [21].

Теория экспортной базы. Эта теория отрицает возможность автономного развития за счет внутренних инвестиций и технического прогресса, не учитывает существования связи между степенью открытости регионального хозяйства и размерам его внутреннего рынка и не придает должного значения миграции людей и капитала [6;7].

Сырьевая теория (Х.А. Иннис и др.). В этой теории основными факторами развития выступают внешние инвестиции в производство экспортного сырьевого товара и устойчивый внешний спрос. В сумме это дает позитивную производственную и сбытовую динамику экспортного товара на мировых рынках. В свою очередь, приток экспортной выручки позволяет развивать внутреннюю экономику региона.

Сильной стороной теории является ее историческая значимость для экономического развития Канады, в которой особое внимание уделяется объяснению региональной экономической истории. Слабость сырьевой теории является оборотной стороной ее сильных качеств - в своем историческом подходе она больше описывает процесс развития, нежели объясняет его [21].

Теория секторов (А.Фишер, Колин Кларк, Ж. Фурастье и др.). В данной теории основными категориями являются понятия трех агрегированных секторов экономики – первичного, вторичного и третичного.[5] Основными движущими силами развития являются два фактора: эластичность спроса по доходу на продукцию третичного сектора и производительность труда в первичном и вторичном секторах. Логика развития описывается моделью перераспределения трудовых ресурсов между секторами под действием названных факторов. Рост производительности труда в экономике приводит к повышению уровня доходов населения. С повышением доходов, опережающими темпами начинает расти спрос на продукцию третичного сектора экономики. В то же время производительность труда в первичном и вторичном секторах растет быстрее, чем в третичном. Эти две тенденции приводят к высвобождению рабочей силы в первичном и вторичном секторах и ее поглощению третичным сектором.

Основной недостаток теории проистекает от самого разделения экономики на первичный, вторичный и третичный сектора, дающий слишком обобщенные оценки и тем самым ограничивающий возможности ее эффективного использования на практике [21].

Теория гибкой специализации (Ч. Ф.Сэйби, Д. Цейтлин и др.). Данная теория исследует и оценивает влияние на региональное развитие различных производственных режимов (штучное производство на заказ, серийное производство, а также фордистская модель производства; практика использования привлеченных специалистов; отношения с поставщиками) и процессов вертикальной интеграции и дезинтеграции

Развитие рассматривается не просто как количественный рост, но еще и как качественное изменение структуры промышленности и конкурентных преимуществ (к примеру, переход от минимизации издержек и ценовой конкуренции к конкуренции, основанной на инновации, дифференциации продукции и маркетинге, ориентированном на отдельные рыночные ниши). В более поздних работах внимание акцентируется на исследовании влияния гибкого производства на трудовые отношения, жалование, и отношения рыночной власти между большими и мелкими фирмами.

Основными фактором развития в этой теории выступает изменение характера спроса, требующее от фирм большей мобильности. Стандартизированное массовое производство, ориентированное на снижение себестоимости продукции, оказывается все менее жизнеспособным, поскольку вкусы потребителя в промышленно развитых странах становятся более искушенными, а также нарастает международная конкуренция. Фирмы адаптируются к новым условиям за счет внедрения гибких производственных технологий, выстраивания гибких отношений с поставщиками, использования межфирменных сетей для обмена информацией и совместного решения проблем.

Среди сильных сторон теории гибкой специализации – фокусирование ее внимания на сложной производственной динамике внутри фирмы, между фирмой и другими фирмами, между фирмой и работниками.

Слабость теории является обратной стороной ее сильных качеств – фокусирование внимания на специфических микроэкономических связях зачастую обозначивается невниманием к агрегированным региональным показателям [21].

Модели «затраты-выпуск». Главный недостаток этих моделей – слкабой способности объяснения регионального роста – поскольку в них предусматриваются учет хозяйственной динамики и взаимозаменяемости факторов производства.

Некоторые эконометрические теории регионального роста. Автор одной из них, Х. Ричардсон полагает, что эконометрические расчеты могут быть неплохим подтверждением теоретических гипотез. Однако на практике соответствующие модели возникали не в ответ на развитие концепций регионального роста, а при появлении значительного объема статистических данных. В результате таких расчетов исследователи получали некоторые математические взаимосвязи, которые они не пытались объяснить, вскрывая причины экономического роста. В некотором смысле происходила подмена концепций регионального роста псевдо-теориями [3,с.20].

Модель размещения производства Я.Тинбергена и Х.Боса. Основным недостатком в ней является отсутствие полного набора производственных и пространственных факторов необходимых для объяснения регионального роста или развития, поскольку авторы рассматривают оптимальное размещение производства в центрах различных размеров в качестве основного фактора роста экономики, хотя при определении оптимальности размещения используют фактор минимизации производственных и транспортных издержек [1].

Ценность упомянутых выше теорий регионального роста в возможности решения с их помощью частных и конкретных проблем, возникающих в процессе роста региональной экономики, без привлечения для этого общих теорий роста. Общим слабым местом для них является отсутствие учета всех основных производственных и пространственных факторов в исследование регионального роста.

Анализ направлений и школ регионального экономического роста и развития показывают, что они создавались и применялись в отдельной стране исходя из особенности ее экономики и достигнутого уровня ее социально-экономического развития. Поэтому все эти теории и модели не могут использоваться в России требуется определенная адаптация к условиям российской действительности. Для сегодняшнего уровня социально-экономического развития страны, и особенно северных регионов, можно использовать для оценки и разработки стратегии социально-экономического развития страны и особенно северных комбинированной модели, составленное из: кумулятивного направления – «полюса роста», неоклассического – сходимость или конвергенция, новой теории – пространственные эффекты и новой формы территориальной организации производства – промышленных и региональных кластеров и инноваций. При этом необходимо учитывать особенности функционирования экономики и социальной сферы страны или региона.

[1] Основу этой теории составляют четыре детерминанты конкурентных преимуществ страны: 1 – условия для факторов; 2 – состояние спроса; 3 – родственные и поддерживающие отрасли; 4 – устойчивая стратегия, структура и соперничество. Кроме того, на них влияют две независимые детерминанты: 1 – правительство и 2 – случай, например, войны и пожары. Оперируя этими детерминантами конкурентных преимуществ страны, можно определить, какая детерминанта нуждается в улучшении и что необходимо для произведения улучшения. Причем эту схему можно использовать как в масштабах страны, так и в масштабах отдельного кластера.

[2] Она (value-added chain) является одним из ключевых методов в анализе процессов производства, распределения и потребления в мировом хозяйстве. С помощью цепочки добавленная стоимости (ЦДС) можно проанализировать каким образом распределяются расходы и доходы различных участников цепочки, и выработать директивы для улучшения конкурентоспособности как отдельной фирмы, так и региона или государства. «Цепочка добавленная стоимости охватывает полный спектр видов деятельности, необходимых для обеспечения прохождения продуктом и услугой полного цикла с момента их создания через промежуточные стадии производства до доставки конечному потребителю и утилизации после использования». [3,с.44].

[3] К этим недостатков он относил:1) переоценка исследований как главного источника новых технологий, т.е. направление во многих странах основных ресурсов на фундаментальные исследования и 2) рассмотрение инновации как технологического акта, т.е. создание новых технических приборов и аппаратов.

[4] Она основана на взаимодействии между людьми, представления об инновациях приобрели социологическую составляющую.

[5] Согласно принятой классификации, в первичный сектор попадают виды экономической деятельности, связанные с добычей природных ресурсов (растениеводство и животноводство, рыбная ловля, охота и лесное хозяйство, а также добыча полезных ископаемых). К вторичному сектору относятся обрабатывающие производства (сюда попадают не только предприятия, обеспечивающие переработку сырья в товары конечного потребления, но и производства, выпускающие промежуточную продукцию). Третичный сектор охватывает виды экономической деятельности, связанные с организацией и координацией производственной и прочей деятельности, связанные с обменом (логистика, дистрибуция, маркетинг и др.), обслуживанием (ремонт и др.), и потреблением (розничная, оптовая торговля) товаров и услуг.