Корпоративное управление и инновационное развитие экономики Севера
Вестник Научно-исследовательского центра 
корпоративного права, управления и венчурного инвестирования
Сыктывкарского государственного университета

Значение кредитной системы в активизации
реального сектора экономики

Каюков В.В., Каюков А.В.

В статье рассматривается регулирование воспроизводственных процессов в экономике, учитывающее современные особенности взаимодействия кредитной системы с реальным сектором экономики. Определяются исторические предпосылки этого взаимодействия и проводится анализ динамики инвестиционного процесса в России. Авторы обосновывают созидающую роль кредита и раскрывают особенности инвестиционного кредитования, необходимого для выработки эффективных управленческих решений.

Одной из наиболее сложных и актуальных проблем российской экономики является вопрос активизации реального сектора, который в результате системного кризиса оказался в наиболее тяжелом состоянии. Так, по данным Госкомстата сокращение промышленного производства за 1991-2003гг. составило 39%, достигнув, пика падения в 1998 году (до 54%). Особенно сильно пострадала инвестиционная сфера, в которой снижение объемов производственных инвестиций достигло 70%, вследствие чего произошли значительные нарушения воспроизводственного процесса в экономике, связанные с физическим износом производственных фондов, равным 60-70%. Для обеспечения хотя бы простого воспроизводства объем инвестиций должен быть увеличен в 2,4 – 3 раза. Более того, предотвращение «лавинообразного» выбытия фондов, превышающего ввод новых, требует значительного наращивания инновационно-инвестиционной активности, как одной из главных предпосылок перехода к устойчивому экономическому развитию.

Для того, чтобы придать процессам инвестирования в реальный сектор экономики импульс развития требуются активные действия со стороны государства. В первую очередь это касается разработки инвестиционно-промышленной стратегии как основы государственной экономической политики, обеспечивающей регулирование воспроизводственных процессов. Однако разработка данной стратегии возможна лишь при наличии научно обоснованной теоретической и методологической базы, учитывающей современные особенности взаимодействия кредитной системы с реальным сектором экономики, генетическую природу и содержательный характер этого взаимодействия, позволяющей осуществить новые подходы к его активизации.

В условиях перехода к рынку российская кредитная система, будучи фактором развития реального сектора экономики, сопряжена с высокими рисками обусловленными тем, что встраиваясь в механизм инфляции, она функционировала за счет тотального перераспределения доходов и разрушительного истощения производственного капитала.

Причины такого положения следует искать в истории реформирования российской кредитной системы, которая началась в 1987 году и проводилась в несколько этапов: сначала была создана двухуровневая система, а затем, по инициативе «снизу» стал осуществляться активный процесс образования коммерческих банков. Создание коммерческих банков осуществлялось в основном тремя путями.

Первый путь – это когда крупные коммерческие банки создавались из бывших отделений государственных специализированных банков. В принципе такой процесс формирования кредитной системы можно отметить как самый цивилизованный и отвечающий функциональным, организованно-экономическим, правовым и историко-логическим принципам реформирования. Это те банки, которые взяли на себя основные функции кредитной системы. Например, Сбербанк Российской Федерации, образованный таким способом, включающий около 32 тысяч филиалов и отделений, имеющий достаточно организованную вертикаль управления, - несёт сегодня основную нагрузку по предоставлению банковских услуг на российском кредитном рынке.

Второй путь – это когда немногочисленная группа коммерческих банков была создана на базе крупных отраслей или предприятий, - например, Газпромбанк, Севергазбанк, Ухтабанк, Геобанк и другие. Чаще такие банки создавались для того, чтобы вести расчёты двух или трёх ключевых клиентов, которые собственно и являлись акционерами этих банков. Их задача состояла также в том, чтобы обслуживать валютные, финансовые потоки Газпрома или Лукойла на условиях более быстрого и непрозрачного осуществления расчётов, нередко нарушающих рекомендации по транспарентности, принятые Базельским комитетом.

Третий путь – основная масса коммерческих банков создавалась заново, на «пустом месте». Эти банки появились для обслуживания новых коммерческих структур, переживая вместе с ними все трудности роста и являющиеся в этой связи наиболее хрупкими и постоянно стагнирующими.

Создание банков в начале 90-х годов носило, прежде всего, инфляционный и, в какой-то мере, искусственный характер. Особенно это относится к тем банкам, которые сформировались по второму и третьему путям образования.

Встраиваясь в механизм инфляции, банки развивались за счет тотального перераспределения доходов и истощения производственного капитала. Однако после того, когда инфляция была относительно подавлена, банки оказались неспособными к работе в сравнительно нормальных ценовых условиях. В Ухте, например, с 1995 по 1998 год были отозваны лицензии у семи банков из двенадцати: Комибанка, Электробанка, Ростромбанка, Нефтегазстройбанка, Тиман-Банка, Северного нефтяного банка и представительства Инкомбанка.

Искусственность банков также связана с обслуживанием в основном оборота потребительских товаров. Это обусловливало их сильную зависимость от конъюнктуры данного рынка, представленного субъектами мелкопартионной и малотоннажной торговли. Что касается оборота инвестиционных товаров (или товаров производственно-технического назначения), то необходимость его облуживания по причине катастрофического падения объемов и перехода на натуральный обмен отпала сама по себе. По некоторым оценкам, 9/10 оборота инвестиционных товаров обслуживалось бартером и различными эрзацами: гарантийными письмами, казначейскими налоговыми освобождениями, облигациями, векселями, акциями. Например, в Ухте расчеты между предприятиями в 1996 году осуществлялись на 85-95% по бартеру. А что касается существенного снижения объемов производства, то в нефтедобывающей отросли снижение добываемой нефти в целом по Республике Коми составило 84,3%: с 19 млн. тонн в 1989 году до 3млн. – в 1996.

Специфической чертой российских банков является также тесная организационная связь с предприятиями-учредителями, определяющими, по сути, кредитную политику подопечных банков и перспективу их развития в целом. Подобное положение объясняется характером государственной политики в области кредитных отношений, низкой законопослушностью, отсутствием информационной, организационно-экономической, методической и кадровой кредитной инфраструктуры.

Характер нынешней государственной политики в области кредитных отношений определяется общим состоянием экономики России, которая продолжает пребывать в положении перехода от мобилизационного типа развития, когда имеет место приоритет государства над обществом к инновационному типу, при котором государство и общество выступают как равные партнеры и при этом обеспечивается стабильное развитие и совершенствование рыночных отношений.

В этих условиях переходного периода вопрос оптимального сочетания «изменчивости» и «устойчивости», приведение данного сочетания к диалектическому принципу означает необходимость определения роли государственных и рыночных механизмов активизации хозяйственной деятельности, выявления рациональных форм, методов и, самое главное, сфер и уровня государственного вмешательства. Инновационные отношения принадлежат к числу сфер, которые обладают определенным иммунитетом к рыночному саморегулированию в силу особенностей их функционирования.

Особенности рынка инвестиционных ресурсов обобщённо выражаются в том, что вследствие ограниченности ресурсов неизбежно ограничивается и сам объём производства. В силу промежуточных функций, выполняемых рынком ресурсов, спрос на средства производства является производным от спроса на продукцию, изготавливаемую с применением данных ресурсов.

Влияние рынка конечной продукции на рынок средств производства может осуществляться, с нашей точки зрения, с помощью факторов, среди которых, по крайней мере, следует отметить два: фактор времени и инновационный фактор.

Фактор времени свидетельствует о том, что зависимость спроса на рынке промежуточных товаров от спроса на рынке конечных продуктов строится на основе последовательной и смещённой во времени связи между ними. Диапазон «смещения» в силу структурных особенностей инвестиционных товаров и технологических различий их производства может варьироваться в самых широких пределах. Решения по корректировке действий на рынке средств производства, принимаемые «задним числом» на основе складывающейся конъюнктуры рынка конечной продукции, не учитывает её изменений в промежутке времени от принятия решения – до его исполнения. Поэтому действия атомизированных субъектов на рынке средств производства в организационном смысле будут более ошибочными и иррациональными, нежели на рынке конечной продукции. При этом неточность и ошибочность будет тем значительнее, чем большим будет период времени между данными рынками.

В этой связи, по нашему мнению, можно сделать вывод: при атомизированном, неорганизованном подходе к обороту инвестиционных товаров, эффект погрешности в действиях субъектов имеет прямую зависимость от продолжительности времени между изменениями, происходящими в конъюнктуре рынка конечной продукции и реакцией на эти изменения на рынке средств производства. Данная особенность обусловливает рынок инвестиционных товаров как явление, внутренне совместимое с принципами согласованного подхода к организации оборота материальных ресурсов (чего нельзя сказать при характеристике рынка конечных товаров, который обладает более быстрой способностью реагировать на изменения в спросе).

Кроме фактора времени, на взаимосвязь между данными рынками влияет инновационный фактор. Он свидетельствует о том, что спрос на промежуточную продукцию в случаях, связанных с реализацией общегосударственных экономических проектов, научно-технических программ, может вообще быть автономным и независимым от спроса на рынке конечной продукции. Речь идёт о процессах в обороте инвестиционных ресурсов, совместимость которых с принципами рыночного саморегулирования не является органичной: долгосрочные инвестиции в перспективные направления, предопределяющие дальнейшее развитие экономики, финансирование неприбыльного сектора (университеты, научные центры, музеи, фонды, различные ассоциации, клубы и другие), роль которых в современных условиях всё более возрастает.

Таким образом, в условиях действия инновационного фактора рыночный механизм может быть вообще неэффективен, поскольку внутренняя связь рынка конечной продукции с оборотом средств производства существенно ослабевает; последний принимает форму социально-организованного рынка, проявляющегося в государственной поддержке субъектов, активно занимающихся инновационной деятельностью, селективном государственном финансировании приоритетных проектов и экономическом контроле за целевым использованием предназначенных для инвестиционной деятельности ресурсов.

Исходя из этого, можно сделать второй принципиальный вывод: зависимость спроса на рынке инвестиционных товаров от спроса на конечную продукцию существенно ослабевает в условиях действия инновационного фактора. По мере того, как подрывается основа для рыночных начал в ходе развития перспективных социально-экономических направлений, – происходит усиление роли государственных регуляторов в соответствующих сферах.

Помимо отмеченных особенностей, спрос на инвестиционные товары имеет специфическую детерминированность производительностью труда: если производительность труда растет, средств производства требуется больше. При этом каждая дополнительная единица ресурсов будет выражаться в соответствующем приращении выпускаемых товаров (предельном продукте). Учитывая, что используемые в производстве дополнительные ресурсы вызывают увеличение затрат предприятия (предельных издержек), то фирмы будут увеличивать производительное потребление материальных ресурсов до тех пор, пока предельный доход от их прироста не сравняется с предельными издержками на них. Таким образом, влияние производительности труда на приобретение средств производства имеет причинно-следственную обусловленность: если предельный доход будет больше предельных издержек – спрос на инвестиционные ресурсы растет и, наоборот, отрицательная динамика в их соотношении приводит к его падению. Причиной низкого спроса на инвестиционные ресурсы в современных условиях служит дефицит не подкрепленных государством возможностей для технического развития промышленности и роста производительности труда. Создается прецедент для вялотекущего сбыта инвестиционных ресурсов, нарушения воспроизводственных процессов в реальном секторе экономики и блокирование экономического оборота в целом.

Исследование динамики инвестиционного процесса показало, что данная сфера является весьма неустойчивой, переходящей из одного состояния в другое. В ее развитии прослеживается три этапа, которые отличаются различной степенью остроты кризисных явлений (см. рис. 1): 1992-1994 годы, (этап обвального сокращения объемов инвестиций); 1995-1998 годы (этап адаптации к новым условиям хозяйствования); 1999-2003 годы (этап оживления). Установлено, что динамика инвестиционного процесса в значительной степени определялась общим ходом трансформационных процессов, скоростью и глубиной экономических и институциональных преобразований в РФ.

Рис.1. Динамика инвестиционной деятельности в России и регионах Европейского Севера

По мнению авторов, очевидной в данной динамике явилось предопределенность негативной реакции инвестиционного процесса на резкий переход от централизованно-плановой экономики к рыночной, проявившейся в пятикратном снижении объемов вложений. Автор приходит к выводу, что в течение начальных периодов трансформации (1992-1994 годы, 1995-1998 годы) взятые в то время на вооружение параметры развития, представляющие собой ориентиры проводимой политики и обусловливающие соответствующий характер инвестиционного процесса как в стране в целом, так и в отдельных регионах, в определенной степени его блокировали. Более того, воздействие этих параметров происходило в трансформационный период в условиях подмены цели средствами и инструментами политики государства. Результатом такой политики стала неспособность инвестиционной системы страны к выходу на траекторию поступательного развития.

Всё это в полной мере относится и к регионам Северо-запада России, обладающих такими характеристиками, как большая протяжённость зимнего периода, огромные размеры слабоосвоенных пространств, повышенные транспортные затраты, высокая удельная стоимость общественного воспроизводства. Указанные черты в значительной степени определяют специфику и режимы экономических, в том числе и кредитно-инвестиционных процессов. Значимость данного макрорегиона для страны определяется тем, что это стратегический и хозяйственный резерв России, её важнейший геополитический плацдарм не только в национальном, но и в мировом масштабе.

Кроме того, трудности выхода на траекторию поступательного развития в контексте анализа взаимоотношений «предприятие-банк» обусловлены, на наш взгляд, недооценкой генетической природы субъектов данного развития, противоречивостью отношений складывающихся на уровне отдельного предприятия, а также слабым вниманием к социально-организационной значимости инвестиционных ресурсов как объекта управления в экономическом обороте.

Анализ объекта и субъекта отношений, возникающих в экономическом обороте инвестиционных ресурсов, позволил авторам сделать следующие выводы.

Во-первых, условия оборота ресурсов могут определяться не задним числом после их предъявления неизвестным покупателям, а до начала производства по долговременным контрактам, фиксированным ценам и техническим требованиям конкретных заказчиков, то есть априори. Во-вторых, основная масса товаропроизводителей, формирующих различные рынки инвестиционных ресурсов, выступает на рынке не непосредственно, а через различные ассоциации, альянсы, картели, с которыми они имеют долгосрочный контракт. В-третьих, с прогрессом общества в экономическом обороте инвестиционных ресурсов возрастает значение нетоварных отношений, направленных на развитие инновационной сферы, содержание неприбыльного сектора экономики, защиты окружающей среды, создание военной продукции и т. п. В-четвёртых, усиливается взаимосвязь между рынками ресурсов, находящихся в системе экономического оборота продукции производственно-технического назначения, что обусловлено соответствующим уровнем обобществления, интерпретируемого как усиление материально-технического единства субъектов в этой сфере.

В числе субъектов, находящихся в материально-техническом единстве и обеспечивающих кредитно-денежное посредничество в экономическом обороте инвестиционных ресурсов, важная роль принадлежит банкам. В силу функциональных особенностей, определяющих организационный характер банковской деятельности, они обладают дополнительными возможностями по централизации управления реальным сектором экономики.

В этой связи важно подчеркнуть, что в экономическом обороте следует отметить факторы случайности и спонтанности, свойственные для рыночной формы самоорганизации. Данные факторы возникают в результате столкновения внутрихозяйственных проявлений участников экономического оборота, которые характеризуются как локальные и обособленные. Поддержание между ними динамического равновесия – одна из главных задач макроэкономического процесса воспроизводства и её решение наиболее доступно для банковской системы, которая выступает в качестве формы выражения внешнеэкономических отношений предприятий.

В этой связи, банкам в системе рыночных отношений принадлежит весьма специфическая роль института, который призван осуществлять мониторинг конъюнктуры рынка и, с помощью кредитно-денежного механизма, вносить соответствующие коррективы в его дальнейшее развитие.

Эта роль свидетельствует о том, что банки не просто находятся в центре экономического оборота и, так или иначе взаимосвязаны со всеми его участниками (см. рис.2), она подчеркивает также и дополнительные возможности банков по централизации вопросов управления реальным сектором экономики. Но поскольку данная централизация есть результат естественного процесса развития экономической системы, то ее можно охарактеризовать как «централизация снизу».

Рис. 2. Место кредитной системы в экономическом обороте товаров

В какой мере приведенное в схеме положение о роли кредитной системы в экономическом обороте соответствует истине, можно убедиться, обратившись к анализу теории кредита, выступающего в качестве конституирующего понятия в изучаемом предмете.

В этом смысле уместно напомнить о дискуссии по поводу правомерности утверждения о созидающей способности кредита. В основу дискуссии положен тезис Маклеода о том, что «кредит создаёт продукцию из ничего». На первый взгляд, в таком утверждении много иррационального, поскольку каждому даже на «бытовом» уровне известно, что из ничего нечто не образуется, поэтому кредит сам по себе не может производить продукцию. Первоначальными системообразующими факторами производства были и остаются труд с природными компонентами и капитал. Тем не менее, в этом утверждении не всё так просто, как кажется на первый взгляд.

В частности, если предположить, что развитие экономики есть процесс переноса благ (ресурсов) в пространстве и во времени, то лучшего механизма чем кредит для аккумуляции пространственно рассредоточенных ресурсов, временно не используемых в одной точке и перемещаемых в другую, - вряд ли можно найти. Преодолевая пространство и время, кредит создаёт «продукт», который классики в своё время называли «смазкой» для функционирования экономического механизма. Очевидно, именно данное обстоятельство позволяет говорить о созидающем свойстве кредита, играющего роль увеличительного стекла, как бы собирающего солнечные лучи в одной точке и прожигающего поверхность за счёт концентрации энергии.

Однако, данный анализ нас интересует не столько для того, чтобы ещё раз подчеркнуть в общем известную созидающую роль кредита, сколько для того, чтобы в этой связи раскрыть особенности инвестиционного кредитования, необходимые для выработки такого механизма управления, который бы адекватно отражал свою генетическую природу.

В этой связи нами приводятся аргументы, раскрывающие следующие закономерности функционирования кредитной системы:

- собирательная способность кредита определяется количеством субъектов, участвующих в реальном секторе экономики; в свою очередь, потенциальное количество субъектов, которые могут возникать в перспективе, определяется величиной территории, где «расквартирована» экономика. Фактор пространства, таким образом, представляет собой совокупность территориальных условий, создающих возможность для потенциальной активности инвестиционного кредитования.

- процедура переноса благ с помощью кредита между пространственно рассредоточенными субъектами в силу специфических особенностей инвестиционного кредитования, связанных с высокой концентрацией капитала и появлением такого же масштабного риска, обусловливают необходимость более ответственного и моноцентричного организационно-регулирующего сопровождения по сравнению с существующей в настоящее время моделью;

- кредит создает возможность перемещать блага из прошлого в настоящее с помощью использования уже созданных ресурсов, и из будущего в настоящее, когда с помощью кредита, выданного под залог ценностей, которые еще предстоит освоить,- уже сегодня можно производить товары. Данное обстоятельство создает условия для прерогативы долгосрочного кредитования, которое в силу высокого уровня концентрации капитала, обусловливает необходимость использования априорных действий со стороны участников кредитной системы.

Анализ опыта работы зарубежных стран в области функционирования кредитных систем показал, что в нынешних условиях товарно-денежные отношения в экономическом обороте инвестиционных ресурсов имеют ограниченное распространение. Это выражается в том, что банки выполняют функцию встроенного между потреблением и сбережением организационного института, обеспечивающего их рациональное соотношение, перемещают богатства из будущего и прошлого в настоящее, играя, тем самым, созидательную роль в развитии реального сектора экономики, обеспечивают высвобождение времени владельца капитала и эффективное использование его денежных средств, играют роль общественного информационного центра, отбирающего наиболее эффективных и благоприятных заемщиков и создают основу для использования государственных капитальных вложений, рассматриваемых в качестве задающего «генератора» в стимулировании экономического роста.

В современных условиях на Западе участие государств в активах банков составляет 30-97%, что свидетельствует о распространении центростремительных тенденций в современных кредитных системах и высоком значении бюджетного финансирования (см. табл. 1).

Таблица 1

Доля государств в активах банков на примере некоторых стран

Данные таблицы свидетельствуют о достаточно активном участии государства в деятельности банков различных стран. Особенно это характерно для некоторых стран третьего мира: Индии, Египта, Уругвая. Однако и для развитых стран, таких, как Австрия, Греция, Исландия, Норвегия, Франция, - этот показатель остаётся высоким.

Хотя справедливости ради, следует отметить, что вряд ли будет правомерным определять роль государства на основе каких либо однозначных параметров, в частности, его удельным весом в активах банков или долей ВВП. Механизм государственного регулирования тоньше, сложнее, многообразнее и часто регулирующая роль государства может быть более значительной при относительно меньших показателях удельного веса государства в экономике.

Тем не менее, данный материал имеет определённый смысл и может быть использован в качестве иллюстрации к анализу моделей функционирования кредитных систем.

Активное участие государства в деятельности банков в современных условиях носит взаимный характер, означающий такое же активное участие банков в проведении экономической политики государства. И это весьма оправдано, поскольку банки находятся в центре финансово-хозяйственной и кредитно-инвестиционной деятельности и в их руках сосредоточены мощные экономические рычаги. Именно поэтому многие страны законодательно закрепляют за кредитной системой во главе с центральными банками задачи не только финансово-кредитного характера в виде поддержания низких темпов инфляции, обеспечения стабильности национальной валюты, но и более широкие – стимулирование экономического роста, повышение уровня занятости, содействие достижению государственных целей. Даже в тех случаях, когда речь идёт о стабильности цен, она часто понимается не как конечная цель, а как необходимая предпосылка для развития реального сектора экономики и, соответственно, экономического роста.

Данное положение подтверждается огромной ролью бюджетного финансирования, сформировавшегося к настоящему времени в ведущих странах Запада. На рис. 3 показаны основные каналы формирования ресурсной базы японской иены и доллара США, которая используется Банком Японии и Федеральной резервной системой (ФРС) США. Денежная база, данные о которой приводятся на рисунке, является показателем, фактически отражающим величину всей эмиссии японских иен и американских долларов, имеющих в настоящее время хождение в мире.

Свыше 70% Банк Японии формировал ресурсы под бюджетные задачи, о чём свидетельствует величина государственных ценных бумаг, находящихся на балансе этого Банка, под которые он эмитировал иены.

Рис. 3. Основные каналы формирования денежной базы японской иены и доллара США

Аналогичная картина наблюдается в США. По данным ФРС, при величине денежной базы доллара около 700 млрд.долл. по состоянию на сентябрь 2003г., на государственные казначейские облигации приходилось примерно 600 млрд. долл. Добавим, что такие размещения производятся, как правило, не напрямую от Минфина и ФРС, а с использованием вторичного рынка. Однако, это в значительной степени условно, поскольку в любом случае конечным получателем средств выступает Минфин, а конечным покупателем бумаг – ФРС. Кроме этого, механизм непрямых продаж может «размываться» участием в таких операциях доверительных посредников. Таким образом, более чем 92% всех долларов, имеющихся в обороте, были эмитированы в результате финансирования различных бюджетных программ и уже потом мультиплицируясь, они превращались в соответствующие агрегаты денежной массы и попадали на вторичный рынок. Данный опыт может быть хорошим примером для российской кредитной системы, развивающейся по линии центробежных тенденций, создающих дисбаланс межсекторного развития.

Необходимо отметить, что в результате внутреннего дисбаланса функционирующей кредитной системы, цепочки взаимодействий между ее субъектами и реальным сектором экономики стали настолько консервативными, что без существенных, в первую очередь, институциональных изменений, попытки об интенсификации экономического роста представляются контрпродуктивными.

Речь идет о таких способах совершенствования механизма управления, которые бы наиболее полно учитывали генетическую природу отношений, возникающих в системе кредитования экономического оборота инвестиционных ресурсов. Сказанное означает, что философия преобразований российской кредитной системы должна учитывать необходимость преодоления проблем, накопившихся в переходном к рынку периоде и продолжающих существовать в наши дни по причине сохранения прежнего курса и его дальнейшей мутации.

В частности, С.Дубинин отмечает, что «… высокая инфляция и высокие трансакционные издержки делают нашу экономику неэффективной, а инвестирование в нее проблематичным. Хотели ли мы построить такую рыночную экономику? Вряд ли … И если не предложить либеральную альтернативу, то наша экономика будет развиваться по известным инерционным сценариям и постепенно станет частью экономики «третьего мира».[1]

Данная позиция поддерживается целым рядом других авторов, к числу которых относятся Я.Кузьминов, Г.Греф, В.Мау, О.Лацис, С.Алексашенко, А.Шохин, М.Бергер, и другие. Шохин, в частности, выражает озабоченность усилением взаимосвязи между банковской системой и государством и отмечает, что на отдельных сегментах рынка государство занимает доминирующее положение, осуществляя прямое нерыночное кредитование избранных промышленных групп. Исходя из этого, он предлагает реализовать комплекс мероприятий, направленных на:

- ослабление антиконкурентного давления на банковскую систему через подконтрольные банки, в том числе посредством выхода государства из капиталов некоторых банков путем продажи долей частным инвесторам;

- снижение административного фискального давления;

- удешевление доступа на рынок субъектов, в том числе через упрощение правил лицензирования;

- расширение информационного обмена между российскими и международными банками.[2]

Таким образом, представленная позиция отражает необходимость дальнейшего вытеснения государства из сферы финансово-кредитных отношений. При этом, авторы не указывают на особенности оборота инвестиционных ресурсов, генетическую природу долгосрочного кредитования и специфику субъектов кредитной системы, работающей не на потребительский рынок, а на оборот инвестиционных ресурсов. Здесь необходимо подчеркнуть, что когда берутся расширительные и общие установки классического рынка в виде свободы выбора, независимости и конкуренции и распространяются на всю экономическую систему без учёта её исторической логики, технологической структуры и социальной значимости инвестиционных ресурсов, то такой подход слабо отражает потребность реального сектора экономики в повышении инвестиционной активности и, соответственно, в кредитной системе. Подтверждением служит Сбербанк РФ, демонстрирующий стабильность и устойчивость благодаря наличию вертикали управления, контролю и транспарентности.

Следует отметить, что многочисленные провалы и неудачи в реализации стратегии либерального рыночного реформирования предопределяют необходимость провести существенную коррекцию оценки роли и функций государства в переходной экономике России.

Не случайно в Послании Президента РФ Федеральному Собранию от 25.04.2005г. указано, что «…пора чётко определить те сферы экономики, где интересы укрепления независимости и безопасности России диктуют необходимость преимущественного (выделено авторами – ред.) контроля со стороны национального, в том числе государственного капитала. Имею в виду некоторые объекты инфраструктуры, предприятия, выполняющие оборонный заказ,  месторождения полезных ископаемых, имеющих стратегическое значение для будущего страны, а также для будущих поколений россиян, а также инфраструктурные монополии».[3]

В этой связи отметим, что кредитная система и, особенно, та её часть, которая призвана обслуживать оборот инвестиционных ресурсов, имеет самое непосредственное отношение к стратегической сфере национальных интересов, определяющих будущее страны. Это обусловлено тем положением и той ролью, которую играет кредитование инвестиционной деятельности в системе воспроизводства: оно служит источником финансирования капиталовложений в форме строительства новых объектов, а также средством, обеспечивающим в перспективе материально-техническую базу экономики высоким конкурентоспособным статусом. В этом и состоит стратегический смысл любой экономики, подкрепляемый соображениями национальной безопасности.

Данный тезис справедливо поддерживается сегодня многими экономистами[4], которые отмечают, что если нынешний отечественный частный бизнес не берется за решение проблемы вложения средств в активизацию реального сектора экономики, то либо надо создать условия, чтобы это стало выгодно в силу налоговых и иных льгот, либо государство само должно выступать гарантом или участником инвестиционных проектов в подобных отраслях.

И в том и в другом случае важно соблюдать дифференцированный подход к определению степени государственного регулирования инвестиционными процессами, которая может зависеть от уровня инвестиционного риска и уровня социально-экономического развития (см. табл.2).

Таблица 2

Матрица объектов инвестирования с точки зрения выбора методов государственного регулирования

Матрица позволяет, в частности, утверждать, что для объектов инвестирования 1А, 2А и 1В преимущественное значение имеют методы косвенного воздействия, в том числе:

- 1А – организационное обеспечение (проведение ярмарок, презентаций, выставок инвестиционных проектов) и информационное (разработка инвестиционных паспортов муниципальных образований, оказание консалтинговых услуг, кредитных историй заемщиков, формирование баз данных);

- 1В и 2А – наряду с указанными выше инструментами использование экономических методов косвенного воздействия (гарантии и имущественная поддержка инвесторов, финансовое обеспечение подготовки кадров, стимулирования субъектов кредитной системы к инвестированию).

Для объектов со средней инвестиционной привлекательностью (3А, 2В, 1С) следует использовать методы не только прямого, но и косвенного воздействия, в любом случае выбор метода должен подтверждаться анализом конкретной ситуации:

- 2В – экономические методы косвенного воздействия (льготное налогообложение, гарантии, стимулирование субъектов кредитной системы к инвестированию реального сектора, имущественная поддержка инвесторов, регулирование цен), организационное (проведение выставок ярмарок, выставок и презентаций инвестиционных проектов) и информационное (разработка инвестиционных паспортов муниципальных образований, формирование баз данных, оказание консалтинговых услуг) обеспечение;

- 3А и 1С – экономические методы прямого (обеспечение госзаказом, бюджетное финансирование, субсидии, субвенции) и косвенного (льготное налогообложение, гарантии, имущественная поддержка инвесторов, страхование рисков, регулирование цен, стимулирование субъектов кредитной системы к инвестированию реального сектора экономики) воздействия, организационное (проведение ярмарок, презентаций инвестиционных проектов) и информационное (разработка инвестиционных паспортов муниципальных образований, формирование баз данных, оказание консалтинговых услуг) обеспечение.

Для объектов с низкой инвестиционной привлекательностью (3В, 2С и 3С) целесообразно отдавать приоритет в основном методам прямого действия, в частности: экономическим (льготное кредитование, бюджетное финансирование, субсидии, госзаказ) и административным (экспертиза, лицензирование).

Применение данной методики к выбору инвестиционных приоритетов позволит при наличии соответствующей организационной структуры реализовать дифференцированный подход в государственном регулировании, обусловленный как многообразием участников в инвестиционно-кредитной сфере с разнонаправленными интересами, так и существованием разнообразных методов воздействия на изучаемые процессы.

При этом необходимо иметь ввиду следующее обстоятельства:

- по мере снижения инвестиционной привлекательности объектов, степень государственного вмешательства по отношению к ним может увеличиваться;

- для внешнего (по отношению, например, к территории республики) инвестора приоритетными будут объекты с высокой инвестиционной привлекательностью; эти объекты при определенных условиях могут стать в роли инициаторов кооперированных эффектов: здесь сильного вмешательства государства не требуется;

- усиление государственного влияния должно происходить по мере движения от косвенных методов государственного регулирования к прямым, а так же от информационных и организационных к административным; выбор методов регулирования инвестиционного процесса должен быть адекватным условиям реализации принимаемых решений. 

Создание условий для активизации инвестиций и восстановления воспроизводственных механизмов само по себе является технической процедурой и вряд ли может быть отнесено к сложным и труднореализуемым вопросам. Другое дело, когда речь идет о выборе направления, которое бы соответствовало сути национальной кредитно-инвестиционной системы, более точно отражало его генетическую природу и только в этом случае могло бы способствовать становлению и развитию реального сектора экономики. С этой точки зрения создание льгот для инвесторов, вкладывающих их средства в развитие и модернизацию простаивающих производств, на наш взгляд, должно стать одним из приоритетных направлений политики в области инвестиций и формирования благоприятного инвестиционного климата. Такой подход позволит заметно продвинуться в решении сразу трёх актуальных проблем российской экономики: устранение дефицита перспективных инвестиционных проектов, привлечения дополнительных капитальных ресурсов и наиболее полного использования имеющегося производственного потенциала.

Как отмечалось, толчком к упадку большинства отраслей российской экономики стало перекрытие традиционных каналов их финансирования. Поэтому для решения поставленных задач необходимы не только специальные меры в рамках инвестиционной и промышленной политики. Следует уделить особое  внимание созданию  новых и активизации  уже  имеющихся инфраструктур финансирования. В этой связи необходимо отдельно остановиться на той роли, которую призвана играть в решении проблемы активизации реального сектора экономики отечественная кредитная система.

Отметим, в промышленно развитых странах общий объём кредитов реальному сектору экономики сопоставим с размером валового внутреннего продукта. В российских же условиях доля всех банковских активов в течении трёх последних лет не превышает трети ВВП. Что касается кредитов, то их доля в общем объёме инвестиций в основной капитал составляет 5,3% (см. табл. 3). Это свидетельствует о слабости российской банковской системы, не располагающей достаточным капиталом для масштабного кредитования предприятий и имеющей структуру пассивов, не способствующих долгосрочным инвестициям.

Таблица 3

Кредитование банковским сектором предприятий и организаций в 1998-2004 годах

В тоже время анализ участия банков в финансировании производства позволяет сделать вывод о том, что начинает намечаться тенденция активизации банковского финансового посредничества. Так, если в 1998г. капитал банковской системы и кредиты реальному сектору экономики имели практически равные значения – около 4,4% ВВП, то уже на начало 2004г. эти цифры составили соответственно 6,1 и 17,1%.

Однако, дело в том, что рост кредитов реальному сектору вовсе не гарантирует использование полученных средств в качестве производственных инвестиций. Исходя из имеющихся данных об объемах кредитования этого сектора, величине инвестиций предприятий в основной капитал и доле банковских кредитов в общем объеме финансовых инвестиций в него, можно примерно рассчитать удельный вес инвестиционных кредитов, выданных предприятиям и организациям (см. табл.2). Полученные цифры свидетельствуют о снижении активности банков в рассматриваемом аспекте после 1998г. на фоне оживления инвестиционного спроса предприятий и роста общего объема кредитования реального сектора экономики.

Исходя из этого, уместно спросить, справедливы ли в этом случае утверждения о низкой активности кредитной системы в финансировании реального сектора экономики, как первопричины продолжающегося кризиса производства? Ответ зависит, по нашему мнению, от решения вопроса о роли и месте банков в системе экономических отношений и, соответственно, выполняемых ими функций. К сожалению, по этому поводу не только в общественном сознании, но и в специальной литературе существуют явно завышенные ожидания и гипертрофированные представления.

Отмечая роль банков в хозяйственной системе, следует указать на их определенную общественным разделением труда специализацию: она заключается в том, что финансово-кредитное посредничество представляет собой организационно-экономическую форму участия в распределительно-обменных отношениях. Эти отношения имеют строго заданное фазами распределения и обмена воспроизводственное предназначение. Оно состоит в определении доли каждого субъекта в валовом внутреннем продукте и доведении его потребления.

Таким образом, банки как основное звено кредитной системы выражают организационно-экономическую форму финансово-кредитного посредничества между субъектами сферы производства и потребления и в этом смысле носят вторичный характер, обусловленный состоянием отношений в производстве (или реальном секторе экономики).

Данное положение позволяет сделать следующие выводы:

- реальный источник долгосрочных финансово-кредитных ресурсов может находиться не столько в посредническо-банковском звене, сколько в самом производстве;

- движущие силы экономического развития находятся за пределами кредитной системы, хотя используемая модель ее организации может либо ускорять, либо блокировать этот процесс;

- кредитная система не может концентрировать и размещать денежные средства в количестве, большем, нежели имеется в стране, – заданный уровень монетизации экономики является их ограничителем;

- не все имеющиеся в обороте денежные средства могут и должны попадать в кредитную систему, – часть своих средств предприятия держат в собственных кассах (другая часть попадает в теневую экономику);

- пресловутая «длина» привлекаемых кредитной системой денег мало зависит от самих банков, поскольку этот параметр задают вкладчики; в то же время, для любого банка является принципиальным вопрос равновесного соотношения по объему и срокам активных операций с пассивными.

[1]. Ясин Е.Г. Российская экономика. Истоки и панорама рыночных реформ: Курс лекций. – 2-е изд. – М.: ГУ ВШЭ, 2003. – С. 439.